1925 год : как в Киев вернулся алкоголь

 28 октября 1925 — в Киеве царило триумфальное настроение. В открытой продаже наконец появилась водка. После 11-летнего запрета!

Незнакомые люди на улицах обнимались, целовались и не скрывали слез счастья. Ведь с 1914 года, когда началась мировая война, крепкие напитки исчезли с полок магазинов — император Николай II ввел «сухой закон». Водку можно было выпить только в ресторане, за большие деньги. Или приобрести самогон на базаре — нелегально, «из-под прилавка». Но если «накроет» милиция — готовь кошелек, штрафа не избежать.

Свидетелем водочной эйфории стал вице-президент Всеукраинской академии наук Сергей Ефремов.

Он записал в дневнике: «Начали сегодня в Киеве продавать водку такую же крепкую, какой была царская. Возле учреждений «УкрГосСпирта» тянутся длинные хвосты: желающих выпить нашлось много. С виду это в основном пролетарии. Видимо, к ночи половина Киева будет пьяной. Торговки на базаре, говорят, христосовались и поздравляли друг друга с «водочкой настоящей».

«Ненастоящую» водку советская власть поставила на конвейер еще в 1924 году. Она отличалась от «настоящей» — царской — тем, что имела слабую крепость (30° против бывших 40°), оказалась на вкус хуже, однако стоила неимоверно дорого. Зато 28 октября 1925 киевляне получили возможность купить спотыкач крепостью 40° по сенсационно низкой цене.

В других городах новую водку выпустили в продажу еще в начале октября. Однако Пантелеймон Свистун, которого недавно назначили главой Киевского горсовета, несколько недель терзался сомнениями. Там, где уже продавали сорокаградусную, обязательно происходили эксцессы: захмелевшая публика начинала сходить с ума, бить витрины магазинов, грабить.

В конце концов, и в Киеве не обошлось без инцидентов.

«На Крещатике поднялся дебош, — фиксирует в дневнике Сергей Ефремов. — Дозвались, наконец, милиционера. Но он только усугубил дебош, так как сам еле на ногах держался. Позвали второго, третьего, четвертого … Дебош разрастался, милиционеры устроили между собой драку. Пришлось какую-то специальную часть вызвать, чтобы забрала блюстителей порядка».

Говорят, в тот день городские власти трижды запрещали продажу водки, а потом снова разрешали.

 

Советская водка удивила покупателей еще и необычной тарой. Мини-бутылку 100 мл (классические «сто грамм») люди в шутку окрестили «октябренком». Мол, от такой дозы опьянеть может только ученик начальной школы. Бутылка объёмом четверть литра — это уже «пионерчик». Поллитровка — «комсомолец». Ну а большую трехлитровую бутылку назвали «партиец». Потому что столько мог выпить только профессиональный большевик. В магазине так и заказывали: «А дайте-ка мне пионерчик», или: «Мне — партиец!»

В возвращении сорокаградусной люди также усматривали политический подтекст. Кто-то считал это началом возвращения к «старым добрым временам». Уличные пьяницы в шутку проводили параллель между императором Николаем II и большевиками: «Пропили вот Николая, а теперь — советскую власть будем пропивать!». Некоторых, наоборот, возмутило возвращение водки. В государственные учреждения полетели сердитые письма с упреками в «нарушении ленинских норм» (Ленин в конце 1919 года продлил действие царского «сухого закона»).

Почему это власть вдруг отказалась от принудительной трезвости? Народная версия: благодарить нужно Алексея Рыкова, который в 1924-м возглавил правительство большевиков в Москве. Мол, он как заядлый выпивоха «пробил» легализацию сначала слабенькой водки, а уж потом — «царя». По крайней мере, и компромиссную тридцатиградусную, и полноценную сорокаградусную люди называли «рыковкой».

Реальную причину возврата водки раскрыл Сталин в ноябре 1926 году. На встрече с делегациями иностранных рабочих он отметил, что когда государству не хватает денег, то выбор прост: «идти в кабалу к капиталистам» (речь шла о нежелании брать зарубежные кредиты) или ввести водочную монополию. «Зеленый змий» обогатил госбюджет на полмиллиарда рублей только в течение первых 12 месяцев.

Но уже через два года оказалось, что рост пьянства приобретает катастрофический характер. В декабре 1927 Сталин на XV партсъезде высказался за постепенное сворачивание производства алкоголя. И предложил неожиданную альтернативу алкоголизму — использовать «вместо водки такие источники дохода, как радио и кино».

Станислав Цалик